Достояние народа

Сегодня, 15 августа, в России отмечается День археолога. Существует несколько версий происхождения этого праздника, но разночтений нет лишь в том, что эта дата не связана с какими-то значимыми событиями или открытиями из мира археологии. Как бы то ни было, у нас есть повод поговорить о самой важной составляющей археологического наследия нашего народа — о древних боевых башнях. Башенная культура ингушей представляет собой уникальное явление в мировой культуре. 

Своими корнями культура строительства башен уходит в глубокую древность — к эпохе строительства пирамид.

Известный кавказовед Е. И. Крупнов так выразился об ингушских башнях: «Ингушские боевые башни «воув» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо».

В прошлом не раз поднимался вопрос о народе, строившем башни. Некоторые исследователи пытались внедрить мысль о том, что башни в горах Ингушетии строились каким-то древним народом, господствовавшим над местным населением.

Несмотря на то, что вопрос об этнической принадлежности строителей башен давно исследован и изучен учеными, в наше время все же появляются лжеисторики, пытающиеся найти свой ответ на него.

Каждый народ отличается от другого своими особенностями, чертами характера, связанными с его самобытностью, духовной и материальной культурой, которая выкристаллизовывалась веками в определенных обстоятельствах, условиях. Эту непохожесть, взаимосвязь сегодня именуют модным иностранным словом «менталитет».

Скажем, итальянцев мы отождествляем, прежде всего, с красивыми, мелодичными голосами и музыкой, французов – с изысканностью манер и модой, немцев – с пунктуальностью и обстоятельным отношением к мирской жизни, русские ассоциируются со стойкостью и смирением. Но есть и малочисленные народы со своими «брендами» (другое, популярное ныне словечко), впившимися, что называется, в их плоть и кровь, и которых также можно «идентифицировать» по определенным признакам, присутствующим только у них одних.

Едва ли в сообществе народов, населяющих в наше время матушку-землю, можно отыскать этнос, для которого строительство (суть зодчества) являлось бы более значимым среди сфер его жизнедеятельности, чем для ингушей. Даже в этимологии его самоназвания заключена эта сущность. Ингуши (и это давно доказано) искони населяли Кавказ. И вопреки всем злоключениям, гонениям и притеснениям со стороны Чингисхана, Тамерлана, Сталина, им и в голову не приходило покидать эту землю. И всегда надежным убежищем, укрывавшим ингушей от врага являлись боевые башни. О них мы и беседуем с неутомимым подвижником изучения древней материальной культуры нашего народа, заместителем директора Археологического Центра им. Е. Крупнова Умалатом Гадиевым.

— Умалат, скажите, откуда истоки наших башен?

— Башни, как правило, появлялись в сильно пересеченных, рельефных местах, чаще – в горной местности. Строили их на Кавказе, башни есть в горах Северной Америки, других местах. Что касается башенной культуры ингушей, то этой теме посвящено огромное число исследований. Однако однозначного ответа на вопрос, где впервые на Кавказе появились башни, не существует. Но самые острые дискуссии сегодня возникают по вопросу «авторства» башен с пирамидально-ступенчатым покрытием. Не секрет, что башни этого типа считаются венцом, высшей точкой развития средневекового зодчества на всем Кавказе. Симметричность, правильность и подчеркнутая изящность форм, гармоничное вписывание в окружающий ландшафт, сложность и высокая художественность исполнения архитектурных решений, – все эти моменты позволяют резко отличать такие башни от других построек средневековья, и с этим утверждением согласны все специалисты, изучавшие в разное время архитектуру средневекового Кавказа.

— Вроде бы все давным-давно знают: такие башни строили именно ингуши. Получается, что теперь нам приходится доказывать эту непреложную истину?

— Получается так. Подобные случаи возникали не только с башнями. Не знаю, корректно или нет приводить вот такой известный пример. Когда в советское время иностранные конкуренты стали оспаривать приоритет изготовления водки и самого названия этого напитка с Россией, то лишь благодаря трудоемким историческим изысканиям одного ученого – Вильяма Похлебкина удалось отстоять права России в международном арбитраже. То же самое и в случае наших башен с пирамидально-ступенчатым покрытием: мы можем точно знать, что их строили только ингуши, что они являются символом средневековой культуры горной Ингушетии, но если не иметь научного обоснования этого понимания, то периодически будут появляться те, кто, фигурально выражаясь, захочет «примазаться к чужой славе».

— Но, у нас ведь есть такое обоснование….

— Есть, конечно. Например, только в фольклоре ингушей присутствует такой элемент, как героико-эпические песни (илли), посвященные самому процессу возведения башен. Это свидетельствует о том, что ингуши возвели их строительство в культ, оно являлось для наших предков неким сакральным, священным действом. Да, такие башни стоят и в других северокавказских регионах. Но их там очень мало и находятся все они в приграничной полосе, примыкающей к горной Ингушетии. Кроме того, существуют предания, гласящие, что эти башни построены ингушскими мастерами. Точно известно, что башня Мамсуровых в Даргавсе построена ингушским строителем Дуго Ахриевым – известнейшим на средневековом Кавказе специалистом.

В истории сохранились и другие имена выдающихся ингушских строителей: Деци Льянова, Арсамака Евлоева, Тытбыка Эльдиева. Известнейшими строителями были представители тейпа Барханоевых. Вместе с тем, каких-либо данных, что в самой Ингушетии башни строил кто-то со стороны, не имеется. Именно из горной Ингушетии впоследствии культура строительства подобных башен распространилась на другие территории. Да, нашими башнями невозможно не восхищаться. Помню, как несколько лет назад мы с гостями из Московского архитектурного института подошли к Таргимской котловине. Мы прошли сквозь стену тумана, которая резко оборвалась и перед нами предстала изумительная панорама ансамбля башенного комплекса Таргим. Вы бы видели реакцию гостей, специалистов, побывавших во многих местах мира, повидавших многое на своем веку. Они несколько минут стояли в оцепенении, взирая на эту красоту. Такой же восторг испытали и наши коллеги из Германского археологического института, которые искренне признавались, что ни пирамиды Египта, ни Китайская стена так сильно их не впечатлили. Это — наше достояние и мы обязаны об этом знать и помнить.