Чтоб гнездо предков не поросло бурьяном

«Если доедешь, – сказал Турс, – передай людям: пусть ищут счастье там, где живут. А если не найдут его под ногами, пусть умрут и лягут в ту землю, которая их родила. Смерть в родном краю краше жизни на чужбине. Пусть не верят звуку зурны на расстоянии. Он красив только издали!» Эти слова принадлежат герою романа И. Базоркина «Из тьмы веков», жившего в XIX столетии, а актуальны они и по сей день для многих, проживающих вдалеке от своих родных и близких, от своей родины. Смысл этих строк постоянен, независимо от времени. И поймет их лишь тот, «кто прошёл этот путь, спотыкаясь и чувствуя боль».

Именно так я поняла содержание письма, толкнувшего меня на эти размышления. Привожу его дословно:

«…Каждый в этой жизни тянет свою лямку, — пишет к нам в редакцию Магомед Барахоев, который оказался в Европе, с надеждой на чудесное исцеление своего сына. — Вот и я, через вашу газету, по прошествии пяти десятков лет, жизни решил поделиться своими мыслями, а именно, обратиться к тем, кто рвётся уехать из дома куда подальше, в поисках счастья, в поисках самого себя. Быть может, мои слова кому-то помогут сделать взвешенный выбор, кто уже уехал или собирается это сделать.

Так вот, самое ценное, что у тебя есть сегодня – это то, что ты имеешь. А это – родина, семья, твой народ со своей культурой и традициями, твоя религия, и ты сам преемник и носитель всего этого. Живя у себя на родине и имея всё это, ты ещё не осознаёшь до конца цену этим субстанциям, а может, не понимаешь, потому что ещё молод, и всё далёкое кажется тебе призрачным счастьем. А может, тебя донимает материальный недостаток, и ты рассчитываешь где-то там разбогатеть. Но поверь, что достаток не делает человека счастливым. Счастье – это душевный покой, который можно обрести только вместе со своим народом.

Часто читаю, как люди просят помочь деньгами для лечения за границей. Конечно, есть заболевания, которые неплохо лечат за бугром. Не спорю. Но, поверьте, волшебников здесь тоже не бывает. Не судите мое понимание этого вопроса. Я тоже приехал сюда с надеждой на исцеление сына, ну, хотя бы частичное восстановление здоровья, у него с рождения ДЦП. Могу сказать уверенно, что кроме «социальной помощи» и «социальной поддержки» ничего сверхъестественного относительно здоровья мы не получили.

Тоска по родине, имею в виду Ингушетию, затмевает всякую поддержку и помощь, которую здесь оказывают инвалидам. И вот думаю, какого чёрта тогда мы здесь? Но, скажу для сравнения, с поддержкой инвалидов здесь дела обстоят куда завиднее, чем у нас. Хотя пока мы жили в Европе, на родине уже налицо перемены в лучшую сторону. Но ингуш, видимо, генетически сильно привязан к родной земле, к земле предков. Куда только не забрасывала судьба наших отцов, дедов и прадедов, и что только нашему народу не преподносила судьба, их всегда тянуло домой, тянуло к своим корням.

Вот смотрю на «объевропеившуюся» ингушскую молодёжь, и так за них болит сердце. По разным причинам они рано оказались оторванными от своего народа, её культуры и традиций. Привязаться к другой культуре тоже не получилось, потому что «чужие» они за пределами дома. А тем временем в эту пустоту проникает всякого рода идеология, чуждая и неприемлемая нам. Вот потому ходят они, как заблудшие, сами того до конца и не осознавая. Их поколение растёт с другими установками, с другими понятиями. Только потом страдают, не находя себя в этом мире.

Я жил и на родине, и далеко от неё, и не раз возвращался и уезжал. Но со мной повсюду были мои обычаи, моя религия, неустанная связь с отцом, я жил и живу так, как того хотят мои родители, следуя их заветам во всех вопросах, касательно и национальных, и религиозных, тем же правилам учу и своих детей. В этом вижу силу, силу единства и крепости народа. Всё это ощущаешь сильнее вдали от всего этого. Отнюдь не призываю всех сидеть там, на Кавказе, у печи. Просто призываю не отрываться от традиций народа, где бы ты ни был, и возвращаться, как можно быстрее. Чтобы сын потом не сказал: «Мне нужны льготы, а не Родина». Обращаюсь и к родителям: не отпускайте ещё не окрепших своих сыновей от себя, а отпустив, не разрывайте с ними связь, тяните их как можно сильнее домой, им трудно устоять перед разного рода течениями. Как-то в молодости я просил отца, разрешить мне уехать, как это делали многие, хотел «сорваться». Он не разрешил. Я тогда не понимал его, а сегодня благодарен ему за это. Я уехал, но позже, уже зрелым и состоявшимся, и вернусь, даст Аллах, в ближайшее время.

У каждого в этой жизни свой путь. Неизвестно, кого куда забросит судьба. Многое с нами происходит не потому, что мы так хотим, а по предопределению. И если не получается не уехать, то возьмите с собой свою культуру и религию, да закрепите их так, чтобы не растерять.

Не ищите лучше того, что веками создавали наши отцы и деды. Мир так устроен, что даже птицы, животные, рыбы живут стаями, гнездятся там, где им отведено место Всевышним, и потомство вынашивают там, где это делали их родители, преодолевая огромные расстояния. В чужом краю ведь «дома» не построишь, но вот дух ингушский всё же рискуешь потерять».

Я привела слова своего героя дословно, но не могу не добавить от себя и в качестве дополнения вновь привести слова из моего любимого романа «Из тьмы веков», с которых я и начала повествование.

«А я здесь, как рыба в воде. На горы гляну – глаз отдыхает. И отец завещал: живи и добивайся счастья на своей земле! А уж он, наверно, хлебнул от чужих мест! Даже умирая, завещал, чтобы я не уходил отсюда! Я – Эги. И род свой буду держать здесь. Чтоб гнездо моих предков не поросло бурьяном!» — сказал герой романа Калой, который родился под голым камнем в тот день, когда уезжали в поисках лучшей доли его родители. Они завернули его в тряпицу и оставили здесь, в горах, среди своих людей, своего народа. И вот он вырос, стал настоящим мужчиной. А родители погибли, и остались там, без могилы, на просторах заоблачной дали, и перед смертью попросили попутчика, если доберётся до родных гор, передать им: «Пусть ищут счастье там, где живут…»