Древняя Ингушетия и Киевская Русь

Обратиться к историческому памятнику Древней Руси «Слово о полку Игореве» Дошлуко Мальсагова заставило твёрдое убеждение, сложившееся в результате изучения лексики нахских языков, в том, что взаимодействие между русским и северокавказским народами и их языками было чрезвычайно интенсивным, начиная уже с древнейших времён.

Уникальный памятник древнерусской словесности «Слово о полку Игореве» притягивает к себе внимание исследователей разных стран и народов. «В этом удивительном произведении каждый писатель, ученый обнаруживает связь времен, связь народов Кавказа с Россией», — пишет автор перевода на ингушский язык «Слова о полку Игореве», известный писатель, публицист Саид Чахкиев.

Обратился к этому литературному наследию и Дошлуко Мальсагов, который занимался научными изысканиями истории народов Кавказа, этнографии, фольклористики, лингвистики, языковедения с 20-60-х годов ХХ столетия.

Своими исследованиями древнерусской летописи учёный-кавказовед вызвал внимание широкой аудитории к вопросу исторических связей древней Ингушетии и древней Руси, подтверждением чему, как он показывает, являются многочисленные русско-ингушские лексические параллели, встречающиеся в древнерусской поэме «Слово о полку Игореве».

Ученым был выявлен целый ряд русско-ингушских лексических схождений, интерпретированных им с помощью ингушского языка. Выводы ингушского языковеда, подчеркивавшие глубокие связи русского и ингушского языков, прослеживаемые еще с периода становления Древнерусского государства, изложены в его монографии «О некоторых непонятных местах в «Слове о полку Игореве», которая получила высокую оценку ведущих лингвистов России.

Вспоминая обсуждение этой научной работы  на заседании Постоянно действующей комиссии по «Слову», племянница и преемница учёного Р.И. Ахриева пишет: «На лицах многих присутствующих можно было прочесть недоверие, скепсис, любопытство. Ведь к кафедре вышел провинциал, очень милый, но совсем не импозантный пожилой человек. Но, как всегда, сильным, одновременно ненапряженным голосом, тихо он стал вводить аудиторию в мир своих наблюдений, мыслей, образов, выводов, подкупая и смелостью, и оригинальностью мышления, и абсолютной раскованностью. От снобизма столичных ученых не осталось и следа… А ведь в Комиссию входили потомственные слововеды, академики, писатели, поэты, ученые из МГУ Института языкознания АН СССР».

По мнению академика Д. С. Лихачёва, эта работа, вышедшая в свет в конце 50-х годов, «явилась уникальным вкладом в мировое эпосоведение». «Для разъяснения текста «Слова» были привлечены самые различные языки мира, — пишет Дошлуко Мальсагов в своей работе, — но до сих пор нет ни одной серьёзной попытки использовать языки тех народов, которые с древнейших времён были в самых тесных отношениях с русским языком, главным образом, с тем его диалектом, который академик Шахматов называет восточнорусским.., т.е. — горские языки Северного Кавказа».

Автор в своей монографии убедительно говорит о связях Ингушетии с Киевской Русью. Обратимся лишь к некоторым научным суждениям автора. Так, наперекор уже утвердившемуся суждению, что Овлур — один из героев «Слова», спасший князя Игоря половчанин, Дошлуко Мальсагов уверенно и аргументированно доказывает, что он вполне мог быть представителем ингушского народа: «До сих пор, кажется, никто не сомневался в том, что Овлур, содействовавший спасению князя Игоря из половецкого плена и сам бежавший с ним на Русь, был родом половчанин. 

В «Слове» этот герой назван Овлуром и Влуром… Чье же это слово — Овлур?… Если мы допустим, что Овлур был родом не «половчанин», а так назван летописцем потому, что находился в стане половцев под их началом, или потому, что половцами названы все этнические группы, зависимые от половцев, а сам Овлур мог быть кавказским горцем, род которого в горах не был досягаем для мести половецких ханов, то отвага Овлура, взявшегося спасти Игоря, и доверие к нему князя, сперва не доверявшего ему, для нас понятны… 

То же, что горец Северного Кавказа мог быть в стане половецком, нас не должно удивлять, ибо горцы бывали в тот период не только у половцев, но и у русских князей. Овлур — горец.., должен был быть христианином, так как в горных районах обитания ингушей христианство было распространено, по крайней мере со второй половины VIII века…

Все это может быть лишним свидетельством того, что автор «Слова» был непосредственным участником похода, лично знал обстановку и его героев».

Аргументирует Дошлуко Мальсагов свои выводы этимологией имени Овлур: «Овлур — имя, которое до недавнего времени было распространено у ингушей. — пишет он. — Руины многоэтажной башни на высоком обрывистом берегу Сунжи, в двух-трех километрах от бывшей крепости Назрань и селения Гамурзиево, называется «башней Овлура». … Башня построена первыми переселенцами из гор на плоскость, галгаями (ингушами)…

Обычно имена людей у многих народов на ранних ступенях их развития имеют какое-то значение, смысл. Слово это означает «ягненок зимнего окота». Пастухи, избегая зимнего окота овец (это естественно: выходить зимних ягнят трудно и дорого), пускали производителей в овечье стадо по строго соблюдавшемуся обычаю в день Святого Георгия, поэтому ягнята (овларгаш) зимнего окота были редки».

В подтвержение того, что научные исследования учёного-языковеда вызвали широкий резонанс, приведём здесь лишь некоторые высказывания учёных, взятых из архива дочери Дошлуко Мальсагова профессора Лидии Мальсаговой.

«Ваш материал, несомненно, очень важен и плодотворно скажется на изучении языка «Слова о полку Игореве». Особенно убедительными мне кажутся главы, посвященные Овлуру и Диву». (Н. Мещерский, Петрозаводск).

«Моя благодарность Вам за присылку оттиска столь интересной и значительной статьи. Ваша исключительная литературная работа произвела на меня большее впечатление, чем я ожидал». (С. Писарев, Москва)

«Я готов без всяких оговорок сделать все от меня зависящее, чтобы эта работа как можно скорее и как можно в лучшем виде вышла в свет. И не только потому, что автор мне дорог, а еще и потому что понимаю всю значительность, всю актуальность этой работы. Ваш Н. Штанько. Москва».

«Ваш анализ «Овлура и Дива» очень убедителен. Ваш грек». (П. Харакоз, доцент Фрунзенского государственного университета).

В том, что союзнические отношения между предками славян и ингушей имели место, нет и сомнения. Они были вызваны практической необходимостью, общностью политических и экономических интересов народов, проживающих на территории, через которые проходили торговые пути. Что касается выводов учёного Дошлуко Мальсагова, то, как говорят в научных кругах, с некоторыми можно и не согласиться. «Слово» ждёт ещё своих исследователей, но  до сих пор научные изыскания ученого остаются наиболее верными ориентирами по заданной теме. «Отныне мимо Вашей работы не пройдет ни один серьезный исследователь «Слова», — писал в 60-е годы ингушскому ученому Д. Лихачев.