Лестница в будущее

Не каждому человеку дано ощутить радость труда. Некоторые люди просто родились созерцателями, а не деятелями, и труд для них — обуза, отнимающая силы и время. 

Другим не повезло: род деятельности, избранный ими, не соответствует способностям, склонностям, характеру, психологическим данным. Для них труд — мука, рабство, безнадежный плен без перспектив освобождения! Такие люди тянут лямку, кто покорно, кто озлобленно, только ради куска хлеба.

Есть люди, не приспособленные к систематической работе. Они порывисты, работают по вдохновению, периоды подъема перемешиваются с периодами апатии. Согласятся ли все они с тем, что величие человека в труде? Вряд ли. Даже народные представления о счастливой жизни, прежде всего, предполагают праздность. Вспомним сказки разных народов. В них часто фигурирует скатерть-самобранка или горшочек-вари, молочные реки с кисельными берегами, чудесное дерево, приносящее плоды круглый год — символы изобилия без труда.

Даже в Библии говорится о труде как о божьем проклятии за прегрешения Адама и Евы. Во всех легендах упоминается Золотой век, когда люди были беззаботны и счастливы, земля давала по десятку урожаев в год, рыба сама плыла в сети. Все это говорит о том, что труд не является изначально желаемой долей человечества. Наоборот, люди всегда искали возможность пользоваться плодами чужого труда.

С развитием цивилизации и углублением специализации появлялась возможность обмена: я делаю посуду, а ты — одежду. Появилась возможность выбирать профессию, достигать мастерства, накапливать опыт.

В развитых странах человек-мастер уважаем, труд — почти религия. Россия постыдно долго задержалась на доисторической ступени развития: лишь, относительно недавно избавилась она от рабского труда, а попытка возвести труд в культ в советский период провалилась с «перестройкой» и недавним лихим безвременьем. Может быть, поэтому, так тяжело входит в наше сознание вкус и любовь к работе, то, что называется рабочей гордостью.

Словчить, обмануть, получить больше, чем ты заслуживаешь — нередко эти желания гораздо сильнее желания честно трудиться, имея возможность отчитаться в каждой копейке, смело говоря: всему, что у меня есть, я обязан только себе.

С каким уважением писатели отмечали людей труда: «Он выносил беспокойный труд и решительным напряжением воли, чувствуя, что ему становится все легче и легче по мере того, как суровый корабль вламывался в его организм, а неумение заменялось привычкой… Вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но как бы тяжело он ни дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица. Он молча сносил насмешки, издевательства и неизбежную брань до тех пор, пока не стал в новой сфере «своим»…» (А. Грин, «Алые паруса»).

Каждый труд благослови, удача.

Рыбаку — чтоб с рыбой невода,
Пахарю — чтоб плуг его и кляча.
Доставали хлеба на года.
С. Есенин

В поте пишущий, в поте пашущий,
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огонь, над кудрями пляшущий,
Дуновение — вдохновение.
М. Цветаева

Нет высокого и низкого во вдохновенном труде. Но есть труд, который заметен, результаты которого видны всем: пища, одежда, дома, дороги… А есть кропотливая работа ученых, изобретателей. Когда, придя домой, мы включаем лампочку, то ясно, что ее сделал рабочий на заводе. Но многие ли в этот момент с благодарностью вспоминают Яблочкова и Эдисона?

Покупая семена для огорода, знаем ли мы, чей труд стоит за новыми сортами? Включая телевизор, мы не задумываемся ни на миг, что если бы не было Эйнштейна или Планка, которые занимались, казалось бы, такими бесполезными вещами, как теорией относительности и строением атома, не было бы ничего из таких привычных нам благ цивилизации, как телевизор, видеомагнитофон, компьютер. Может быть, кто-то и знает, что слово «робот» придумано Чапеком, а кто знает Норберта Винера — отца современных информационных технологий. Скорее мы вспомним Билла Гейтса, который, в общем-то, является интеллектуальным паразитом, разрабатывающим давно открытое месторождение.

И все-таки, можно ли труд сделать мерилом величия человека? Человечества — наверняка. Все мы стоим на бесконечной, уходящей в глубь веков лестнице, где каждая ступенька — плод труда ремесленника, земледельца, ученого. От нашего отношения к труду, от того, как наше общество относится к рабочему человеку — все равно, каменщику, философу, повару, учителю, — зависит, продолжится ли эта лестница в будущее.