Помпон преткновения

Невозможно обойти вниманием материал «Право на помпон», размещенный на самой посещаемой в России интернет-ленте – «Газета.ру». В основу претенциозной статьи в числе других инфоповодов оказалось и недавнее видео, на котором глава РИ Ю. Евкуров срезает помпон на шапке мальчика. Помпон гиперболизирован до символа состояния защиты прав человека и отношения государства к человеческому достоинству и свободам. Ю. Евкуров, наверное, и не подозревал, что уничижал в лице помпона все гуманистические постулаты.
Срезание части головного убора буквально определено составной частью «атаки на права человека как на западную идеологическую «заразу». Ю. Евкуров иже с ним патриарх Кирилл и прокуратура Санкт-Петербурга оказались в неожиданном союзе, вторгающемся в неприкосновенное личное пространство человека.

Мы здесь вовсе не будет оценивать, насколько правильна и рациональна фабула статьи и действительно ли права, свободы и достоинство человека заслуживают некролог. Интерес приковал именно факт, что в нее примешали помпон, а вместе с ним и «исламские и традиционно ингушские представления», которые, по мнению авторов, и мотивировали на срезание помпона. Вытекает очевидность того, что помпон для авторов важнее любых религиозных и национальных ценностей и является абсолютным приоритетом, олицетворяя права и достоинство. Вменяется в вину и то, что Ю. Евкуров нарушил закон, совершил покушение и порчу чужой собственности, да и родителей мальчика не удосужился спросить.

Прежде чем стряпать информационный микс, авторы должны были больше знать о народе, который представляет Ю. Евкуров. И если бы они располагали необходимыми для журналиста или любого пишущего сведениями об ингушском народе, то уж точно не стали бы мешать этот помпон с общечеловеческими явлениями и связывать с реальностью вне Ингушетии.

Ингушетия – это отнюдь не центральная Россия и не Европа, а сакральная, исключительно самобытная территория проживания, не боюсь ошибиться, сказав, самого патриархального и консервативного народа в постсоветском пространстве. И если эпизоды из жизни ингушей накладывать на иную реальность, то это, мягко говоря, будет непрофессионально. Потому как нет аналогов ингушскому бытованию.

Я смело могу сказать за весь ингушский народ, что мы все солидарны с Ю. Евкуровым в его срезании помпона и с тем, что его к этому побудило. Уверена, что любой ингушский оппозиционер, несогласный с Ю. Евкуровым по многим другим вопросам, тоже выразит свое единогласие в этом. Просмотр этого видео у нас вызвал только умиление и смех. И все могут быть уверены в том, что это не подхалимаж обладателю власти и желание его выгородить. Отнюдь, в статье на самом деле затрагивается в лице Ю. Евкурова весь древний кодекс ингушских ценностей. И реакция на это была неминуема.

Так зачем же лезть к нашим помпонам. Ингуши, как ни странно будет для кого-то, всегда руководствуются нормами ислама и ингушского этикета. Мы сами добровольно сотни лет назад избрали такой путь. Нам нравится ограничивать свои права, свободы и достоинство нашими традиционными рамками. Мы эти рамки сохранили, несмотря на все старания царской и советской властей. Когда мы жили в депортации, то думали не столько о хлебе насущном, сколько о сохранении лица ингушского народа и наших ценностей. Ингуши не представляют своей жизни без ограничения своих прав, свобод и достоинства религиозными и морально-нравственными границами. Сами эти ограничения для нас и есть абсолютная ценность. И можно ли тогда трактовать дорогие нам ограничения в свете попрания прав и достоинства?!

В статье не учтен этот момент, и для любого, кто понимает вышеописанное, очевидно, что это неграмотная подача фактологического анализа.

Наше достоинство, хоть и ограниченное ценностями, является природным и неотъемлемым. И уж кого угодно, но не ингушский народ, нужно учить обладанию достоинства и свободы, пусть и обрамленного религиозными и национально-нравственными регуляторами.

В истории ингушей отсутствуют этапы рабства, кабалы, классового неравенства. Свобода и личное достоинство по отношению к другим для нас всегда были непререкаемы. Сегодня любой ингуш может обратиться на родном языке к главе РИ просто по имени, что у нас и происходит. В нашем этикете нет обычая обращаться к обладателям власти по имени-отчеству. Это хоть и деталь, но она демонстрирует равенство в нашем народе.

«Къонах» – это не просто мужчина по-ингушски, а целая категория, складывавшаяся на протяжении столетий. И не каждого мы так именуем. Ингуши жили и живут, пока у нас есть «къонахий». А воспитываем мы их вот таким срезанием помпонов.

И прежде чем заступаться за помпон, необходимо учесть, кто его носит.