Пути сообщения и средства передвижения в истории Ингушетии

Продолжение. Начало в №130. Со второй половины XVI в. и особенно в XVII в. Московское государство направляло на Северный Кавказ и в Грузию посольства для сбора сведений о народах Кавказа, в том числе и разведки путей сообщения (М.Полиевктов). Маршруты посольств проходили, в том числе, и по территории Ингушетии. Путь посольств, как правило, пролегал от устья р. Сунжи до р. Камбилеевки. Перейдя здесь Терек, далее следовали к Дарьяльскому проходу или сворачивали налево, в долину р. Армхи, двигались к Архотскому перевалу. В Грузию посольства попадали, преодолев Крестовый или Архотский перевалы, по долинам Арагви или Алазани. Местным жителям были известны и другие пути в Грузию: через Шанское, Кистинское и другие ущелья. В июне 1637 г. из Москвы в Грузию было отправлено посольство Ф. Волконского и дьяка А. Хватова. Это посольство, по причине осложнения отношений грузинского царя Теймураза с арагвинским эриставом, контролировавшим часть Дарьяльского ущелья, выше Ларса, свернуло в ущелье р. Кистинка (Охкаройхи), где было встречено ингушским владельцем Хавсой и сопровождено далее до границы с Грузией (Н.Волкова).

В 1783 г., после того, как Российская империя подписала с Грузией Георгиевский трактат, встал вопрос о безопасном сообщении между ними. Было решено проложить дорогу от Моздока до Дарьяльского ущелья, через которое имелся наиболее удобный проход в Закавказье — Военно-Грузинская дорога, часть которой проходила по территории Ингушетии. Дорога шла по ущелью Терека через селения Ларе и Гвилети, пересекала Крестовый перевал и опускалась в долину Арагви. Одновременно строилась дорога, получившая у местных горцев название Г1алг1ай никъ (Ингушская дорога) — начальная часть Военно-Грузинской дороги. От с. Заурово до «Замка Тамары» дорога пролегала по правому берегу Терека. Далее она шла по левому берегу р. Армхи, выходила в Таргимскую котловину.

В строительстве этих дорог русским властям помогали местные жители, сами нуждавшиеся в хороших дорогах для поездок в Грузию и Моздок. Новые дороги способствовали развитию торговли горцев. В конце XVIII- XIX в. ингуши торговали в основном на рынках Владикавказа, Моздока, Кизляра, Тифлиса. Они продавали лес, камень, предметы ремесленного производства (бурки, сукно разных цветов, ручные ковры, орнаментированные кошмы, предметы кузнечного производства, гончарные изделия, сельскохозяйственный инвентарь, предметы домашнего обихода, изделия из кожи, продукты земледелия и скотоводства, соль и др.).

Основным средством передвижения с древнейших времен была лошадь, которая, судя по инвентарю, добытому в могильнике у с. Мужичи в Ассинском ущелье, была одомашнена еще в III тыс. до н.э. Древние аборигены Кавказа активно использовали лошадь не только как основное транспортное средство, но и во всех сферах повседневной жизни, в том числе и в ратных делах. О факте доместикации лошади на Кавказе еще в глубокой древности красноречиво свидетельствуют материалы раскопок Экажевского поселения, относимые исследователями к III-II тыс. до н.э. (О.Лопан, В.Маслов).

Дороги в горной Ингушетии были очень плохими и неухоженными, писал М.А. Иванов. В зимнее время года жители горных районов Ингушетии, вынужденные передвигаться по узким горным тропам, чтобы не допустить падения в пропасть, брали с собой палку с острым наконечником, а к обуви привязывали специальные железные подковы (Г. Мартиросиан).

Для перевозки грузов использовались мул (вирб1арз), осел (вир) и вол (шерч). Для каждого вида вьючного животного использовали специальные седла: вьючное седло для ослов и мулов — кодж, вьючное седло для лошадей — водж. Для гужевого транспорта широко использовали и переметные сумы — талсаж. «Особняком стоит лошадь, которая не считалась рабочим скотом, хотя ее и использовали, чтобы вывезти сено с горных склонов или дрова из леса. Лошадь в основном предназначалась для передвижения на дальние расстояния, для скачек, свадеб, походов, праздников, поездок в гости или на ярмарку. Коня дарили в качестве самого дорогого подарка. Кража коня воспринималась как нанесение тяжелейшего оскорбления. «Другом человека» у ингушей была лошадь, а не собака. Следует отметить, что ингуши конину в пищу не употребляли (Г. Гагиев).

Грузы перевозили на двухколесной горской арбе (ворда), четырехколесной телеге — г1удалкх, санях — соалоз, волокуше — лаьза и вьючных животных. Сани делали из березы (дакх, 1арждакх) и липы (хьех), волокушу — из дуба (надж) и чинары (поп). Сани использовали в горах не только зимой, но и летом для перевозки грузов. Арба была известна преимущественно в горной зоне, телега — на плоскости. Особого искусства требовало изготовление арбы; ее верх делали из досок или ивового плетня. Для изготовления средств передвижения использовали дерево и металл. Колесную ось делали из карагача (муш) или другого крепкого дерева. На трущуюся часть оси (вордасоа) приделывали железные накладки, ободья колес (чархагом) и другие изделия делали из металла. В хозяйственной жизни ингушей во все времена большую роль играло кузнечное дело. До начала XX в. во многих селах горной и равнинной Ингушетии имелись кузни (пхьоале). Необходимые для производства арбы, телеги других транспортных средств детали из железа производились местными кузнецами (аьшкапхьар). По рассказам информантов, жители горных сел имели самодельные токарные станки на горных реках в начале XX в., на которых, помимо бытовых изделий, мастера изготавливали разные колеса для транспорта, которые покрывали железными листами. Перечисленные транспортные средства использовались ингушами в горной зоне до начала 1940-х годов.

К концу XIX в. в равнинных селах в состоятельных семьях появляются заимствованные у русских новые средства передвижения — тачанки, брички. Вначале это были единичные экземпляры, но в 1920-1930 гг. они, особенно брички, распространились почти во всех селах на равнине.