Жизнь продолжается

17 августа 2009 года – эта календарная дата стала чёрной для жителей Ингушетии. Я ее запомнила мощным взрывом и клубом черного дыма над городом, когда на маршрутном такси ехала на работу. Все, кто находился в это время рядом со мной, застыли от страха. 

Времена были неспокойные, сводки о нападениях на сотрудников правоохранительных органов и их убийствах были в то время не редкостью. Потом стал доноситься протяжный вой сирены. Поняв, что случилось что-то ужасное, все схватились за свои мобильники и стали обзванивать знакомых и родственников. Ближе к городу небо было заполонено чёрным дымом, в воздухе стоял запах гари. И вот первая весть – взрыв произошёл в РОВД города Назрани на улице Московской. Было около 9 часов утра.

На работе уже ни о чём не думалось. Вся республика находилась в тревожном молчании. О жертвах говорили осторожно, надеясь, что всё-таки многие отделаются ранениями. Но новости были неутешительными.

Для одних это утро связано с началом «опознания» тел погибших и неиссякаемой болью по потере близкого человека, для других — это тяжёлые и тревожные минуты ожидания у дверей реанимационного отделения. Для всех вместе — это была боль потерь, отчаяние и непреодолимое желание найти и наказать виновников.

Дома меня ждал ещё один удар. Погиб в этом теракте и мой сосед сотрудник РОВД, лейтенант полиции, благородный юноша с чистым и открытым сердцем, готовый в любое время прийти на выручку, Беслан Нальгиев. Отец четырёх малолетних детей, младшей из которых в этот день исполнился год.

С того злополучного дня прошло уже шесть лет. Дети у Томы подросли. Они ходят в школу, учатся, смеются и не подозревают, что еще где-то грохочут пушки и чей-то отец может не вернуться домой. А пока семья в заботах. Надо готовиться к школе. Скоро первое сентября.

— Жизнь продолжается, — говорит Тома. — Да, время своё берёт. Но этот день стоит передо мной всегда, как сегодня, как будто и не минуло столько времени. К потере близкого человека привыкнуть невозможно, но смириться – да. От судьбы никуда не денешься. Но нельзя сказать, что он ушёл от нас навсегда. Беслан всегда рядом с нами. А как же иначе. С именем «дада» ( так дети зовут отца) и ложимся, и встаём. Его авторитет помогает мне в воспитании детей, особенно сына, который тоже хочет служить в органах. Ставлю его в пример. «Вашему отцу это бы не понравилось», «Он бы так не поступил».

Тома понимает, что изменить ничего невозможно, человека не вернёшь ни слезами, ни переживаниями. Она нашла в себе силы перебороть страдания и жить любовью к ушедшему человеку. И если боль, то только внутри себя, и если слёзы, то только в подушку. А с утра она опять на боевом посту, стойкая и мужественная, настоящая жена офицера. Да, смирившись, мы не становимся слабее, а, наоборот, становимся духовно сильнее и мудрее, как это делали наши предки, какие бы страшные удары судьбы их не настигали.